За новыми историями для рубрики «Паспортный контроль» Holiday.by отправился к Верасню и Евгении. Пара живет на хуторе в Воложинском районе, что в 97 километрах от Минска. Ребята год путешествовали по Северной и Южной Америке, перемещаясь преимущественно автостопом. С собой из Беларуси они везли табуретку, которую оставили на берегу Южного Океана. Во время беседы за чашкой травяного чая пара рассказала о мусоре в Индии, наркотиках в Гоа и хиппи в Иране.
— Вы побывали на четырех континентах, много чего видели. Какая страна превзошла самые скромные ожидания?
— Яўгенія: Я б вылучыла Іран. Перад тым, як туды ехаць, мы спрабавалі зрабіць візу ў Арменіі. Нам адзін хлопец расказваў, што ў Іране есць востраў, дзе тусуюцца хіпі. Мы не паверылі.
— Верасень: От Ирана мы ожидали автоматов, бород, хиджабов, и того, что все только и делают, что молятся Аллаху.
— Яўгенія: І тут мы прыязджаем ў Іран, трапляем ў тусоўку хіпаноў, якія нас вязуць на востраў. Там забаронены алкаголь, але наркотыкі знайсці прасцей, хаця яны таксама забароненыя. Там няма ніякіх бараў, канцэрты толькі дзяржаўныя, ды і вельмі рэдка адбываюцца, таму што забаронена. Калі вы выходзіце на вуліцу, то бачыце людзей ў чорным. Сацыяльная рэклама паўсюль. Таму людзі робяць «канцэрты» дома. У хатах шмат музычных інструментаў, ўсе спяваюць і танцуюць. Яны вельмі адукаваныя, ведаюць ангельскую мову. Ў мяне сапраўды быў шок.
— Верасень, читала в твоем блоге, что Индия произвела на вас обоих неизгладимые впечатления. Поделишься ими?
— Верасень: У нас много адептов Индии, которые рассказывают о йоге, будде, Гоа, пальмах, море, музыке и коровах. Правда в этом есть. Коровы ходят и пальмы есть. Но Индия — это самое ужасное, что я видел когда-либо в жизни.
Гоа — это большой наркопритон с пляжем. Туда едут, например, израильтяне, которые постреляют в палестинцев, а потом уезжают на остров отрываться. Это как большой лагерь, в котором пионервожатый продает тебе наркотики. Там нет никаких правил.
— И так по всей стране?
— Верасень: Нет, так только на Гоа. Это не хорошо и не плохо, просто я не ожидал, что так окажется.
Еще в Индии очень грязно. Постоянно закладывает уши, потому что индусы много сигналят. Такой способ вождения у них. Еще много всяких гуру и более миллиона богов, которым они молятся. Но ни один гуру не говорит, что надо мусор за собой убирать. С одной стороны, в Индии все очень духовное, но с другой стороны — вся эта духовность смешна.
Попробую рассказать про личные впечатления. Иностранцы, которые туда приезжают, выглядят очень смешно. Такие потерянные люди, которые приехали в Индию и ждут, что страна им что-то даст. Она им и дает. Там к тебе каждый подходит и говорит: «Дай 10 рупий, и я почищу тебе уши». На тебя нападает индус, хватает за ухо. Ты пытаешься от него «сделать ноги», потому что это неприятно. А он показывает тебе какую-то грязную табличку, где находятся всякие гадости из ушей. И говорит, что одну из них достал из твоего уха.
— Какое-то агрессивное поведение…
— Верасень: Хотя это не очень беспокоило, потому что индусы много улыбаются. Оказалось совершенно неожиданным, что там смешано средневековье с европейской дискотекой, с индустриализацией без границ, когда можно «дымить» сколько хочешь, потому что никто не проконтролирует.
Нам казалось, что все йогой будут заниматься, а они там в основном пытаются умереть. Но до конца, чтобы больше не рождаться. Потому что жизнь в Индии — это страдания.
— Интересная точка зрения. Обычно люди говорят: «Да, там грязно, но какая это чудесная страна!»
— Верасень: Да, чудеса происходят, но они очень специфического плана.
— Яўгенія: Чамусьці людзі ўпускаюць ў сваіх расповедах тое, што Індыя — нерэальна брудная краіна. Там пастаянна паляць пластык, і немагчыма дыхаць нармальна. Мне здавалася, што калі людзі жадаюць неяк павысіць свой духоўны ўзровень, можна пачаць хаця б з чысціні — напрыклад, не выкідваць з акна смецце. Некаторыя жывуць багата, у іх дома чысціня ідэальная, а ўсё роўна з акна выліваюць памыі.
— Верасень: Туристические места довольно чистые. Но мусорниц нет вообще. И туалетов нет. Индусы «ходят» в море и просто на улице по-большому и по-маленькому. Хотя по сравнению в Беларусью, Индия много дает на психологическом уровне. У нас люди очень зажатые, в системе закручены гайки. Когда ты живешь в таком обществе и выезжаешь в Индию, где нет правил, никто на тебя не давит. Плюс все улыбаются, никто не парится и никто тебя не отчитывает. У людей просто срывает голову.
— Насколько я знаю, вы оставили на краю Южной Америки табуретку. Расскажите эту историю. Почему вы везли ее через два континента?
— Верасень: В 2010 году украинец Леня Кантер предложил поучаствовать в арт-проекте, идея которого заключалась в том, что надо взять табуретку с кухни и завезти ее на океан. Не важно, куда именно.
Так сложилось, что кухня у нас — это место, в котором люди чувствуют себя свободными и могут говорить о чем угодно. Здесь люди пьют, курят, откровенно общаются и мечтают: «Я бы хотел сменить работу. Я бы хотел больше зарабатывать». А кто-то мечтает поехать к океану — это красивая детская мечта. Но когда люди выходят из кухни, они ничего со своими мечтами не делают. Океан так же далеко, как и был, работа та же, зарплата та же.
И мы решили, что если кухня — Площадь Свободы, то Статуя Свободы — это табуретка, на которой человек сидит и имеет силу. То есть, это такой магический предмет. Поэтому мы решили взять ее с собой.
— Яўгенія: : І пакінуць на акіяне, каб кожны мог прыйсці, сесці і адкрыць гэтую свабоду. Хаця насамрэч мы пакінулі табурэтку прама ў акіяне, таму мы думаем, што яе хутка змыла.
Та самая табуретка. Фото из личного архива героев
— Вы прямо из Беларуси ее везли?
— Верасень: Да, прямо с гомельской кухни. Нас было несколько человек.
— Прошу прощения, табуретка перелетела океан. Проехала от Северной до Южной Америки, увидела больше, чем многие белорусы когда-либо смогут увидеть. И осталась там?
— Яўгенія: Ну так. Мы насілі яе па чарзе, таму яна мела шанец пападарожнічаць з кожным з беларусаў, а там нас было трое. Спачатку болей, але мы не заўсёды падарожнічалі разам, проста пасля сустракаліся ў розных месцах. З гэтай табурэткай былі прыгоды. Забываліся на яе некалькі разоў. Вярталіся па яе. Аднойчы яе пераехаў грузавік, мы рамантавалі.
— Да… Нормальный атрибут любой поездки. Какие самые необычные вещи оказывались в вашем рюкзаке во время поездки?
— Верасень: Весло. Его просто друг Рома попросил привезти домой. Мы весло везли где-то месяца полтора, может даже больше. Загреблись в прямом смысле. Его не брали в самолет. Надо было весло в чужой багаж просить положить все время, но мы довезли.
— Яўгенія: Сябры смяяліся, што ўсе нашыя рэчы былі ў зіп-пакетах. Таму што калі падарожнічаеш у тропіках, там пастаянна ідуць праліўныя дажджы. І ад іх нічога не ратуе. Рэчы прамакаюць цалкам. Таму адзенне, пашпарты і ноўтбук мы клалі ў пакеты. Абавязкова вазілі з сабой лыжку. Хто ведае, дзе і як будзем есці!
— Не каждый человек решится покинуть привычную среду обитания и уехать на год покорять другой континент. Что подтолкнуло двух белорусов оставить дом и провести столь продолжительное время в Северной и Южной Америке?
— Яўгенія: Мне здаецца, нам пашчасціла, што мы паехалі не адны, а камандай. Мы адзін аднаго падтрымлівалі, рыхтаваліся разам. Арганізаваў нас Лёня з Украіны. Ен ужо да гэтага падарожжа быў на трох акіянах. І нам заўсёды хацелася падарожнічаць, пабачыць іншы свет.
І гэта добра, што мы былі не адны, інакш можа быць памарылі б і нікуды не паехалі. Беларусаў збіралася вельмі шмат. Чалавек дваццаць, напэўна. Амерыканскую візу атрымала пяць чалавек, а вылецела чатыры. То бок, адзін нават з візай не паляцеў. З Нью-Ёрка вырушыла ўжо тры чалавекі. Я нават асабліва не думала, на колькі мы едзем. Проста надоўга. У падарожжы час па-іншаму ляціць. І год праходзіць як пяць гадоў.
— Верасень: Все, о чем думаешь, оказывается совершенно не таким, как на самом деле. Все страны оказались другими. До нас информация о зарубежье доходит обрывками. К примеру, Россия для всех — балалайка и медведь, но вы же были в России. Это скорее заправки «Лукойл». Есть огромный мир, а у нас вся Южная Америка изображается как Мачу-Пикчу, а Северная — Статуя Свободы.
— Центральная и Южная Америка испаноязычные. Как вы выходили из ситуаций, когда люди практически не говорили по-английски?
— Верасень: Во-первых, там никто не говорит по-английски, таких буквально единицы. Во-вторых, мы учили испанский по ходу путешествия. В-третьих, у нас были с собой музыкальные инструменты. Мы пели и играли. А благодаря этому тебя лучше начинают понимать. Когда ты поешь гватемальским детям белорусские народные песни, а они сидят и плачут, там можно ничего больше уже не говорить. Они уже поняли, что ты не разбойник. А еще язык жестов помогал.
—Знаю, что вы делали визу в Иран, когда были в Грузии. Из Ирана пытались сделать в Пакистан. Насколько это сложно?
— Яўгенія: Насамрэч, атрымаць візу ў іншай краіне ў суседнюю яшчэ прасцей, чым у Беларусі. Калі краіны мяжуюць, там вялікая плынь людзей, якія перасякаюць мяжу, таму ўсе працэдуры прасцей, і ніякіх праблем не ўзнікае абсалютна.
— А что для этого надо? Приходишь в миграционную службу и подаешь документы?
— Яўгенія: Есць інтэрнэт, на сайтах пасольстваў заўсёды напісана, якія дакументы патрэбныя. Калі такой інфармацыі няма, прыходзіш на месца і пытаеш. Звычайна нічога экстраардынарнага ў пераліку няма: пашпарт, страхоўка, білеты.
— Очень интересно было бы увидеть ваши визы.
— Вы путешествовали автостопом от Крыма до Индии, от США до Аргентины и не только. Поделитесь наблюдениями. Есть ли какие-то национальные особенности автостопа в разных странах?
— Яўгенія: Напрыклад, з самога Нью-Йорка мы выязджалі аж два дні. А ўжо бліжэй да Мексікі нас бралі ў пікапы, хаця гэта не дазволена. У той жа Мексіцы чым меншая дарога, тым больш верагоднасці, што цябе возьмуць. Прытым, нават калі ў пікапе ўжо сядзіць десяць чалавек, кіроўца яшчэ дзесяць возьме. Садзяць на калені, на дах. У Лацінскай Амерыцы аўтастоп быў добры. Мы выявілі такую заканамернасць, што чым больш багатая краіна, тым складаней там са спынам, таму што людзі баяцца. Напрыклад, у ЗША усе баяцца законаў. Калі што здарыцца з табой ў іх машыне, яны будуць адказваць.
— Верасень: Тоже интересный момент. Мы же про автостоп знаем из американских фильмов, это же они придумали. А когда тебя в США забирают автостопом, то смотрят удивленно: «Что вы делаете? Такое только в кино бывает».
— Автостоп для вас это желание сэкономить или осознанный выбор типа передвижения?
— Верасень: Есть альтернативные виды спорта. А автостоп — это альтернативный вид путешествий, который дает тебе возможность напрямую коммуницировать с тем местом, где находишься.
Сейчас возможность путешествовать вытеснена туризмом. Когда ты едешь в тур, тебе показывают балалайку, медведя, водку. Затем дают купить шапку-ушанку и матрешку, показывают девочек в кокошниках. И обычно во всех таких турах, к примеру, по Беларуси, больше Мирского замка и Троицкого предместья турист не увидит.
А если ты едешь автостопом, то видишь жизнь. Встречаешь людей, узнаешь, чем они живут, на каком языке говорят. Мы один раз попробовали и нам понравилось.
— Яўгенія: Аўтаспын — гэта доля спантаннасці і чагосці нечаканага. Калі ў туры ўсё распісана, то аўтаспынам ты не ведаешь, на чым паедзешь, з кім паедзешь, куды цябе завязуць. Часта цябе запрашаюць дадому. І калі ехаць не адзін дзень, а некалькі, мяняць шмат машын і знаёміцца з рознынымі людзьмі, то складаецца карцінка пра краіну знутры.
Фото из личного архива героев
— Женя, ты снимаешь телепередачу о путешествиях автостопом по Беларуси. Как себя показывает наша страна? Люди останавливаются?
— Яўгенія: Я заўважыла, што такой Беларусі не ведала, проста жывучы на месцы. А вось цяпер, калі я езжу і размаўляю з самымі рознымі людзьмі, у мяне самой складаецца карцінка менталітэта беларусаў. Тое, чаго я па тэлевізары ці ў інтэрнэце не ўбачу.
— Самое сложно после длительных поездок — возвращение домой. Как происходит адаптация после долгого отсутствия?
— Яўгенія: Было адчуванне, што глядзіш на ўсё збоку. Нейкае спазнаванне Беларусі нанова. Памятаю, мы ў Светлагорску зайшлі ў краму, а там усе ў чорных адзеннях, семкі плююць, хмурыя. Гэта быў перыяд пасля выбуху, ўсе беларусы былі такія прыбітыя.
— Верасень: А мы вернулись и не поняли, чего все такие вялые. Дальше жить обычной жизнью было невозможно. Поэтому мы через год переехали на хутор.
Фото из личного архива Евгении и Верасня
— Некоторые пары и совместных выходных не выдерживают. Вы же путешествуете постоянно вместе. Не трудно ли ездить парой?
— Верасень: Вопрос даже не в том, что вы в паре или у вас отношения парень-девушка, муж-жена, три гея и лесбиянка. Главное, чтобы человеческие отношения были хорошие. Тут важнее всего дружба.
Если ты едешь не один, то это уже социально сложнее. Если ты чувствуешь, что тебе с человеком тяжело в одном автобусе ехать, то в путешествии ты и дня не проведешь.
— Яўгенія: Калі людзі любяць адно аднаго і знайшлі адно аднаго, то падарожнічаць проста. У нас ніякіх праблем не было абсалютна.
— Вы первые люди на моей памяти, которые говорят, что можно ездить вместе.
— Верасень: Потому что это тяжело. Одному ездить проще, ты сам себе хозяин. И если еще не знаешь, чего ты на самом деле хочешь, то это отличный вариант поехать одному и найти себя. А во время путешествия вдвоем ты должен быть с самим собой в ладах. Хорошо, если второй человек старше, мудрее и будет тебя поддерживать. А если и он еще не нашел себя, то две качающиеся лодочки вместе не поплывут. Надо совместно грести и в одну сторону.
— Были ли какие-нибудь экстраординарные случаи с водителями?
— Яўгенія: Часта кіроўцы вярталіся. Кіламетраў дзесяць праедуць, а потым разварочваюцца. Як бы праехалі міма і пачынаюць думаць пра нас. Быў адзін мужчына ў Аргентыне, які ўсё разумеў амаль што без слоў. Па-першае, ён вярнуўся па нас, забраў дадому, хаця мы нават не прасілі аб гэтым. Патэлефанаваў жонцы, расказаў, што вязе двух беларусаў і ўкраінца. Спытаў, што мне трэба для таго, каб прыгатаваць нацыянальную страву. Ён не ведаў, а мы сапраўды звычайна гатуем беларускае, калі застаемся ў кагосці.
Яшчэ быў у Бразіліі мужчына, які хацеў нас згвалціць. Стаў пагражаць: «Я толькі што памыўся, я чысты. Хлопец, выйдзі. Гэта не доўга, дзесяць хвілін». Мы пачынаем тлумачыць, што мы муж і жонка, што мы не хочам. Неяк яму даказалі, што мы разам, яго гэта чамусьці супакоіла. Мужчына нас высадзіў на бліжэйшай странцыі, і мы паехалі далей. Але гэта быў адзіны негатыўны выпадак за падарожжа.
— Латиноамериканская кухня очень отличается от нашей. Ели что-нибуть странное?
— Верасень: Самое странное, что мы ели — кау-кау в Перу. Оно готовится из внутренностей коровы, картошки, риса и морковки. Выглядит это странно. Кау-кау — единственное, что мы купили на последние деньги, поэтому не могли выбросить, и несмотря на это, не доели
— Еще хотела бы задать вопрос о финансах. Как и где вы зарабатывали деньги во время путешествий?
— Яўгенія: У першае падарожжа па Амерыцы мы прыляцелі ў Нью-Ёрк, у нас было трохі грошай, на іх купілі ноўтбук і фотаапарат. Пасля мы два месяцы зараблялі там на падарожжа.
— Верасень: И на заработанные деньги мы поехали в путешествие. Их было не очень много, но в конце осталось больше, чем планировали. Плюс мы по Центральной Америке пели и играли на гитаре. Это принесло нам много денег. Часто нас кормили, поэтому были такие страны, где мы вообще не пользовались деньгами.
В Гватемале, например, у нас не было денег. Потом на границе с Гондурасом мы нашли рассыпанные деньги. Два дня на них можно было прожить. Всю поездку старались экономить, а в Аргентине остались еще деньги, поэтому мы вино пили и мясо ели.
— Яўгенія: Па Азіі падарожнічалі на тое, што зарабілі дома. З грашыма можна быць трошкі больш лянівым. А без іх трэба варушыца і шукаць варыянты.
— Нарисуйте место, куда вы мечтаете попасть.
— Мы хотели бы побывать в горах :)
Подпишись на Holiday.by!
Только отборные материалы в наших каналах