Рамзес Второй прогуливался по пляжу. В правой руке у него был специальный список, разделенный на два столбика. В один он вписывал туристов, которых смог уговорить поиграть в пляжный волейбол, во втором отмечал номера комнат. Ночью море волновалось — пляж был устлан водорослями. Ни ленивые русские, ни пожилые французы играть не хотели. Когда никто не смотрел, Рамзес использовал список как веер, обмахиваясь и тяжело вздыхая. Тунис не привык к такой жаре в ноябре. Справа, развязав лямки купальника, на шезлонге дремала новенькая. Она только вчера заселилась в отель. Рамзес приободрился и на всякий случай расправил плечи.
На тему любви он выучил около сорока фраз — ребята-аниматоры говорили, что для путешественниц из СНГ, приехавших в «хабиби-тур», этого хватит
— Волейбол, парашююют, да? Откуда ты? Москва, русская, Польша? О, Минск. Я знаю Минск, хочу жить твой Минск. Где это?
Как и другие тунисцы, работающие в туристической сфере, Рамзес был рад возможности продемонстрировать знание русского. На тему любви он выучил около сорока фраз — ребята говорили, что для путешественниц из СНГ, приехавших в «хабиби-тур», этого вполне хватает. Самому Рамзесу в этом смысле пока не везло, чему в глубине души он был даже рад. Дома, в трущобах, ждала Адаль — по-арабски ее имя значило «бесконечность, вечность», и других вечностей ему не хотелось.
Но флирта Рамзес всё равно не избегал, скорее наоборот: считал частью своих служебных обязанностей, так сказать, réputation professionnelle. Работать в одном из лучших пятизвездочных отелей курорта Сусс — большая удача, и он старался никогда не забывать об этом.
Из тех 700 динар (250 долларов), которые ему здесь платили, парень не только мог отложить на учёбу в театральном институте, но и кое-что отправить семье.
Одноклассникам Рамзеса за такую же сумму приходилось днями вкалывать на оливковых или клубничных плантациях — не зря родину этого мусульманского паренька прозвали «огородом Европы». Рамзес так не хотел. Он хоть и работал аниматором, но был человеком искусства. И сворачивать с этого пути не собирался.
Арабский гнев
По рассказам родителей Рамзес знал, что был и другой период. При втором президенте в Тунисе все резко поверили в промышленность. Везде стали строить автомобильные и текстильные заводы. Но куда маленькой африканской стране, которая долгая время была французской колонией, тягаться с китайскими или американскими промышленными гигантами.
Туризм тоже особо никого не смог прокормить — хотя французы и продолжали воспринимать побережье Средиземного моря, как свою дачу. В общем, последовавшая за тем большая экономическая депрессия ни кого не удивила. Ин ша'а Ллах! Аллаху виднее.
Вернее, было виднее до 2010 года, пока обычный торговец фруктами не психанул и не облил себя бензином прямо на площади перед мэрией города Сиди-Бузид. А после — чиркнул спичкой на глазах у изумленной тунисской публики.
Незадолго до этого ему дали штраф за нелегальную торговлю — и это было последней каплей для человека, уставшего от бедности, бюрократизма и коррупции.
Самосожжение стало началом большого народного гнева: в 2010 году в Тунисе, а затем и на всем континенте вспыхнула арабская весна. Как и каждая другая революция в мире, она закончилась вполне закономерно: одни тираны были изгнаны, чтобы освободить место для других. Правда, экономику арабской Африки здорово потрепало в процессе. Сумма того штрафа, кстати, составляла 6,86 долларов США.
Что же это такое — Тунис
Сегодня про эти дела в Тунисе ничего не напоминает. Жизнь и в городах, и в деревнях плавно катится от дня ко дню, от заката к рассвету, от утренней молитвы к вечернему тягучему призыву муэдзина.
С одной стороны шумит лазоревое море, с другой — стелются мягкие пески Сахары.
Восточная сказка здесь очень честная — поэтому в нее невозможно не влюбиться. Когда ноябрьским утром наш самолет приземляется в Монастире, и я все еще не до конца понимаю, что же такое — Тунис.
Лететь-то каких-нибудь четыре часа, и виза не нужна. Это, конечно, плюс. Но пока все, что я вижу по дороге в свой шикарный отель — мусор на обочинах, странные полуразрушенные дома и женщин в глухих платках. По левую руку. А по правую — цепочку огромных дворцов-отелей из книги «Тысяча и одна ночь». «Что же, напишу, что в сумме всё это выглядит эклектично», — решаю я и окунаюсь в настоящую туристическую жизнь без розовых очков.
Восток
И Тунис не подводит. Он оказывается гораздо лучше, чем можно было себе представить. Слава Аллаху, туризм здесь занимает какую-то крошечную долю в госбюджете — да плевать все хотели, что вы там подумаете о стране.
Французские кредиты до сих пор неформально кормят экономику — за это месье и мадам получают чудные промо-тарифы в отелях. Естественно, их все устраивает и так. А китайцы, которых в последние годы в Тунисе тоже много, в целом по жизни не привередливые. Денег они все равно не считают, к тому же, никогда долго не засиживаются возле моря: предпочитают перемещаться по стране, смотреть оазисы, Карфаген, пустыню, берберские дома.
Так что даже в самых популярных туристических зонах никакого нового строительства, никакого «европейского» пластика. Только вызывающие контрасты трущоб и дорогущих отелей, только тощие кошки и томные взгляды.
Настоящие медины, настоящий Восток. И кафе. Просто невероятное количество маленьких забегаловок, в которых вы никогда и ни при каких обстоятельствах не встретите ни одной женщины.
Все, что вы по слабости душевной привыкли заменять суррогатами (вроде кино, театров или походов в гости), здесь сосредоточено в этих маленьких мужских оазисах. Тунисцы воспринимают ВСЮ ЖИЗНЬ как спектакль: стулья в кафе развернуты к дороге, наблюдение за происходящим и проходящими — непрерывное.
Женятся в этой стране только после 35: слишком дорогие свадьбы и слишком невыгодные условия развода (минимум, 70 процентов имущества остаётся женщине). Поэтому трогательный миг счастья откладывается по максимуму. Так что за отсутствием семейных хлопот мужчинам приходится день деньской изнывать — то есть играть в нарды, курить кальян и весело обсуждать футбол, женщин и политику.
А ночью тебе на голову падает огромный летающий таракан
Но это все за пределами отелей. Внутри, конечно, всё чётко и по европейским меркам. Отельная база на побережье мощная: есть и шикарные «пятёрки», и доступные тройки.
В Тунисе отели — это как бы социальная нагрузка для потомственных олигархов, поэтому и строят их в определенном стиле, с арабским пафосом. Целевые аудитории тут две: ливанцы и алжирцы, которые едут за свободой (на побережье все гораздо более лояльно, чем во всем остальном мусульманском мире) и французы.
Так что «пять звезд» в Тунисе выглядят приблизительно так: блестящий стеклянный лифт, фужеры в баре на высокой ножке, рояль в холе и женщины, спускающиеся к ужину в длинных вечерних платьях.
Как ни странно, именно в таких отелях много россиян и белорусов — это как следующий, принципиально более солидный шаг после Египта и Турции, которыми уже никого не удивишь.
Но как бы не были хороши дорогие отели, лучшим все равно будет тот транзитный в пустыне. Что сказать? После того, как долго смотрел на солнце, стекающее за барханы, а затем твой джип не мог проехать по дороге из-за гуляющего по пескам каравана верблюдов, жизнь кажется особо красивой.
Оптика забита мельчайшими песчинками в сто микрон — песок на одежде, в волосах, на коже. Добираешься до номера, хочешь принять душ, а горячей воды нет. Что делать? Моешься холодной — только на всю гостиницу горланишь тот самый восточный мотив из машины. А ночью тебе на голову приземляется огромный летающий таракан, и ты визжишь сначала от ужаса, а потом от смеха.
Господь, ну да чего же ты остроумен. Стоит годами читать про медитацию — чтобы вот так, за секунду, одно твое тунисское насекомое показало всю нелепость человеческого самомнения. Легче надо, надо быть легче — думаешь ты, стряхиваешь простынь и спокойно ложишься спать. Завтра путешествие продолжается.
За организацию поездки в Тунис благодарим туроператора «ИНТЕРСИТИ», Тунисский Национальный офис по туризму и компанию "Carthage Tourism & MICE".
Читать по теме:
Подпишись на Holiday.by!
Только отборные материалы в наших каналах